Воспоминания Шарафутдинова Адгама Ганеевича
Я, авиационный инженер, более 11 лет трудился на селе по воле руководства страны на основании сентябрьского 1953 года Пленума ЦК КПСС. Как и многие из 150 выпускников инженеров-механиков Уфимского авиационного института, был назначен главным инженером с 10 октября 1953 года строящейся Поляковской машинно-тракторной станции. С февраля 1958 года начал работать директором совхоза «Поляковский» мясо-молочного направления, созданного на базе МТС и 6 колхозов. Мы, руководство, состоящее из молодых холостяков (кроме главного агронома), вывели совхоз на передовое место в районе, намного опередив соперника, второго в районе совхоза «Байрамгуловский», который был создан в 30-х годах прошлого века. И теперь мне, директору совхоза «Поляковский», где были намечены конкретные планы выхода предприятия на передовые позиции в республике, предложили принять совхоз «Байрамгуловский», также мясо-молочного направления, переживающий серьезные трудности из-за низких производственных показателей, кадровой чехарды в руководстве (только за последние 6 лет сменились 4 директора). Имел серьезные наказания, в том числе партийные взыскания самого бюро обкома КПСС. Принимать отсталое хозяйство – ответственное решение. Мой отказ во внимание не брали – коммунист должен выполнять партийные поручения. Я целиком погрузился в раздумья об этом совхозе. Вспомнил, как меня в 1953 году, только что окончившего институт, хотели назначить директором Байрамгуловской МТС, которая затем вошла в состав совхоза «Байрамгуловский»; свою учебу в 4-5 классах в Наурузовской неполной средней школе; друзей: Ангама, Гадинана и Катипа. Ангам Гарипов стал заслуженным комбайнером, награжден орденом Ленина. Из самого дальнего участка памяти возникла картина, как я впервые грызу кусок белого хлеба, сидя на печке квартиры Габита Валиева, ахуновского красного партизана, направленного на работу в совхоз. Нашу жизнь в бараке марганцевого рудника, который находился на территории совхоза «Байрамгуловский», куда вместе с другими выслали мою мать с ребенком, как дочь расстрелянного старосты села Ахуново.
Несколько слов о руднике. Разработка рудника говорит о том, что еще в 30-х годах определяли запасы марганцевых руд, необходимых для изготовления брони для танков. Во время войны рудник напряженно работал. Колонны машин вывозили руду на Магнитогорский металлургический комбинат. В период войны рудник посетил народный комиссар тяжелой промышленности СССР Тевостян.
Тем не менее думы наводили на мысль – неужели этот Байрамгул мне судьбою предназначен? Отец – Абдель-Гани Шарафутдинов, в свое время работал слесарем в этом же совхозе. Его, как хорошо знающего русский язык, а в то время в районе это было редкостью, направили на учебу в Уфу на курсы подготовки профсоюзных работников. После окончания его избрали председателем рабочего комитета профсоюзной организации совхоза «Красная Башкирия» Абзелиловского района, который отпочковался от совхоза Байрамгуловский. Отчим – Габтар Курамшин, инструктор райкома партии, был командирован Учалинским райкомом партии тоже в совхоз Байрамгуловский с момента его создания и был избран секретарем партийной ячейки. Мать – Зайтуна Мурсалимова, окончила курсы трактористов в совхозе и работала там же на колесных тракторах типа «Фордзон». Качество выпускаемых нашими заводами тракторов можно оценить по рассказу матери: в течение дня они до пяти раз подтягивали подшипники коленчатого вала, так как из-за усадки баббитового покрытия со скользящих подшипников снимали очередной слой прокладок. Специалисты хорошо знают, какой это труд, лежать под трактором в любую погоду и ремонтировать.
Итак, все, что не смогли сделать мои предшественники, предстояло завершить мне, двенадцатому директору предприятия, первому представителю Учалинского района, в отличие от одиннадцати «варягов», присылаемых со стороны.
В такой момент начинает высвечиваться разноцветными красками все прожитое, как на калейдоскопе. Возможно, на это наталкивает то, что в наше время общество постоянно будоражит сельский вопрос. Люди, родившиеся в 30-х годах и прожившие всю сознательную жизнь на селе, хотели они этого или не хотели, стали свидетелями и участниками многих событий. При этом об одном отрезке времени не могу не вспомнить. Когда юный максималист, видя великое множество несправедливости, считая в то время, что это в основном местные нарушения в крестьянских делах, решил быть среди рабочего класса, для этого окончил авиационный институт, но судьбе угодно было вернуть его, т.е. меня, снова на село.
Родился я в с. Ахуново Учалинского района Башкортостана. Это крупный населенный пункт, где уже до революции было более тысячи дворов и 3 мечети. На селе было двоевластие: кроме основных жителей были служилые казаки, которыми руководил станичный атаман. Перед 1917 годом им был мой дед – Шарафутдинов Нигматжан. Другая часть проблемы решалась через старосту села – Ахмет-Вали Мурсалимова, моего деда по линии матери. Был он прогрессивным человеком, в выкупленном двухэтажном доме на свои средства открыл светскую школу для девушек, хотя муллы чинили препятствие. Одним из первых в округе на первом этаже купленного дома создал сыроваренный завод, пригласив мастера из западных областей по имени Юлия. Она поселилась в доме деда напротив завода. С тех пор в мусульманском селе дочерям начали давать имя Юлия. Дед многократно избирался старостой села, выполнял также обязанности государственного инспектора по землям села Ахуново. Он являлся дальним родственником основателя села полковника Габдуллы Даушева, на дочери которого женился один из наших предков. Дед был расстрелян вместе с учителем-библиотекарем и помощником старосты летом 1918 года. В списке к расстрелу был и один из потомков Даушева – Гали Даушев, компаньон деда. Когда они узнали об этом, Гали скрылся. Но дед не стал этого делать, решив для себя, чтобы с ним не случилось, пусть случится в родном селе.
В основном по этим причинам в родной деревне мать прожила мало, ее с малолетним ребенком, т.е. со мной, вместе с другими выслали в марганцевый рудник ( к этому времени они с отцом разошлись). Жили мы и в прииске золотодобытчиков, и в других местах – всего в 16 деревнях. Обучаться мне пришлось в 6 школах, поэтому свой район знал очень хорошо.
Вспоминается пастьба деревенского скота села Кудашево, куда мы переехали в апреле, когда я учился в 5 классе. Отчим после уволнения из Наурузовской неполной средней школы нанялся пастухом деревенского скота. Утром в белом костюме, с кнутом через плечо вдоль улицы собирал скот и пас их до обеда. Из Кудашево ежедневно я ходил в школу села Тайсын-Расулево за 2 км и после обеда менял отчима. Когда он работал приёмщиком в системе заготскота в деревне Старо-Муйнаково, летом я пас принятый им молодняк крупного рогатого скота. Помню, приходилось за ними бегать, т.к. телята все время норовили убегать домой к хозяевам, где их хорошо кормили и ухаживали за ними. Обувь не выдерживала, пас босиком, подошвы ног становились подобно копытам коня. Поэтому никакие колючки, камушки боль не могли причинять.
Война. Взрослое мужское население в действующей и трудовой армии. На селе остались старики, женщины и дети. На их плечи легла вся тяжесть сельскохозяйственных дел. И мне пришлось участвовать на различных работах в колхозе «Уй» деревни Старо-Муйнаково, где последняя работа была на должности учетчика-заправщика тракторной бригады. Затем в 1943 году, хорошо знающего русский язык (детство мое прошло в золотодобывающих приисках), назначили секретарем исполкома Тунгатаровского сельсовета. В период работы в сельском совете избирался секретарем первичной комсомольской организации. Далее учеба в Миасском горном техникуме, Уфимском авиационном институте. И там, и там вынужден был подрабатывать. Активно участвовал в кружках художественной самодеятельности и спортивных секциях. В институте возглавлял впервые созданное бюро труда при студенческом профкоме. После окончания института в декабре 1952 года преподавал в авиационном техникуме и консультировал в авиационном институте.
После смерти Сталина страну возглавил Никита Сергеевич Хрущев. Надо отдать ему должное, именно при нем внимание было обращено сельскому хозяйству. Меня это коснулось, выше я уже говорил об этом, решением сентябрьского 1953 года Пленума ЦК КПСС, где инженерно-технический персонал городов призывали выехать на село в помощь машинно-тракторным станциям (обслуживали колхозы) и совхозам (государственные сельскохозяйственные предприятия). Отказаться от партийного задания нельзя было (это грозило неприятностями в будущем), хотя было сильным и чувство патриотизма у молодежи. Я дал согласие на назначение главным инженером Поляковской МТС.
Еще один серьезный объект – это электростанция. По проекту там установили локомобиль СТ-125 чешского производства, который крутил генератор мощности 60 кВт, и отработанный пар локомобиля через бойлер грел воду системы отопления. Громадный локомобиль монтажники с большим трудом установили на место. Но бойлера в объединении «Сельхозтехника» не было. Пришлось искать у нефтепереработчиков. Так как машины для перевозки не было, я осмелился идти на прием к заместителю министра сельского хозяйства Н. Х. Уразбахтину, попросил его служебную машину, рассказав свою проблему. Он разрешил, и я выехал на завод, подобрал нужной мне производительности бойлер, получил платежные документы. Вот, сегодня думаю, а может ли в наше время главный инженер хозяйства попросить заместителя министра сельского хозяйства уступить ему его служебную машину для решения проблем, хотя их в министерстве сейчас десятки, а в то время было всего несколько машин?
Из жилья были построены два щитовых финских дома: в первом жили главный инженер с родителями, во втором – бухгалтер МТС с семьей. Дома были рассчитаны на 11 лет. Но они после небольшого ремонта все еще стоят.
После сдачи в эксплуатацию строящуюся Поляковскую МТС была произведена передача техники из Учалинской МТС, которая до этого работала в шести колхозах этой зоны. Это были трактора «СХТЗ-НАТИ» (уже не выпускались), зерноуборочные комбайны «Коммунар» (их выпуск также был прекращен), тракторы ДТ-54 первого выпуска и другая техника. Теперь самое главное – это обеспечение качественного выполнения сельскохозяйственных работ в колхозах в объемах согласно заключенным договорам и высокой работоспособности техники путем своевременного проведения технических уходов и качественного ремонта. Для выполнения первой части, кроме организационных мероприятий, была внедрена диспетчерская связь со всеми тракторными бригадами в колхозах через радиотелефонную связь «Урожай», а с Министерством сельского хозяйства – при помощи радиопередатчика ПАРКС-0,08, которые в период Великой Отечественной войны устанавливались на пикирующих бомбардировщиках ПЕ-2. Вторая часть, как уже ранее было сказано, техническая обеспеченность была лучшей в республике.
БИОГРАФИЧЕСКАЯ СПРАВКА
Шарафутдинов Адгам Ганеевич родился 25 декабря 1928 года в деревне Ахуново Тамьян-Катайского кантона Башкирской АССР, ныне Учалинского района Республики Башкортостан. Кандидат технических наук (1972). Отличник сельского хозяйства СССР (1969). Отличник народного просвещения РСФСР (1982). Окончил Уфимский авиационный институт (1952). С 1953 года работал в Учалинском районе: главным инженером Поляковской МТС, с 1958 года – директором совхоза «Поляковский», с 1964 – директором совхоза «Байрамгуловский». С 1975 года – первый секретарь Мелеузовского, с 1983 – Ишимбайского городских комитетов КПСС, с 1987 года – директор совхоза «Калинниковский» Бирского района. С 1989 года преподавал в Башкирском государственном аграрном университете, в 1990–1991 годах – заведующий кафедрой управления сельскохозяйственным производством. С 1994 года – директор ипподрома «Акбузат» в Уфе, в 1999–2000 – детско-юношеской спортивной школы при конно-спортивном комплексе «Тулпар» Мелеузовского района. Адгам Ганеевич внес значительный вклад в развитие сельскохозяйственного производства, особенно коневодства. Под его руководством в совхозе «Байрамгуловский» был внедрен полный хозяйственный расчет. Поэтому совхоз с 1964 года перешел на самофинансирование и стал высокорентабельным (до 49%) хозяйством: урожайность зерновых культур достигла 22 ц/ га, среднегодовой удой от коровы составил 2926 кг (1974). Под руководством А. Г. Шарафутдинова созданы народный ансамбль танца «Ляйсан», спортивный клуб «Байрамгул», построены санно-бобслейная трасса и конно-спортивный комплекс «Тулпар». Автор 10 научных трудов и 1 изобретения. Депутат Верховного Совета БАССР 8–11-го созывов.
Награжден орденами Ленина (1973), Октябрьской революции (1971), Трудового Красного Знамени (1966, 1976), Дружбы народов (1981).
Умер 24 сентября 2016 года в городе Мелеузе. Похоронен в городе Уфе на Южном кладбище в Аллее героев.